Форум » Фронтовые сводки » БК:Церква » Ответить
БК:Церква
Nava: Ночь. Луна. Ползут размеренно и сыто по небу темные тучки, тучи и облака. Но этого на самом деле не видно - в церкви почти кромешная тьма, и лишь когда меж небесными странниками ночи появляется просвет, лунный свет проливается сквозь узкие-окна бойницы, бросая отсветы на облупившиеся рамы полусгнивших икон. Единственные сохранившиеся лики святых - на витражах, да распятие в глубине нефа.
Ответов - 37, стр:
1 2 All
hapkom: Красноглазое безразличие, скопированное с Аянами Рэй, наблюдало за ростом роговых нанотентаклов, которые собирались овладеть демонессу от пяток до макушки. Люци отпустила катану и достала из кармана зажигалку, искренне надеясь, что тип волос высшего "сухой". Через секунду ей в лицо стали тыкаться участки его причёски, а где-то в глубине шевелящейся массы, которой хватило бы на сотню косплееров Винсента и ещё бы осталось на парочку Синдзи и одного Гендо, чиркнул кремень и загорелся огонёк. Запахло жжёными волосами. А затылок Люци коснулся прохладной и затенённой стены и стал погружаться в тьму. Волосы, секунду назад пробиравшиеся внутрь носоглотки, остались поглаживать старые кирпичи, катана также лишилась кровоточащего украшения. А огонь со странной демонической быстротой стал уничтожать шевелюру Кандида. А потом продегустировал плащик. В воздухе витал аромат палёных волос и тряпочек. И почему-то шкварочек. Тень кистью вольного художника переместилась в тёмный потолок и оттуда уже с распраленными крыльями вылетела демонесса, глядя на возгоревшее волосатище. Схватив его с тыла за несгоревшие складки одежды, она подтолкнула вампира прямо на всё ту же выставленную катану. А затем отлетела как можно больше назад, наблюдая за тем, как жжёт Кандид. Или жгут Кандида.
Nava: Огонь миллиметр за миллиметром пожирал прирост волос, забивая ноздри вампира неаппетитным запахом. И дымом. Катана вошла в его тело, как нож в масло, вызывая ассоциации с бутербродом. Экзистенциальная мука брызнула из всех щелей. Бутерброд! Человеческая еда! Он уже никогда не сможет почувствовать вкус хлеба с маслом! Или тоста с сыром и вареньем... и сэндвич с помидором и салями уж не доставит радости ему... Печально догорали брови, наделяя вампира кибер-подпаленным видом, а он с тоской горевал, что ни тунца, ни сала с чесноком ему уж в этой не-жизни не отведать. Не судьба. Не помня об ионизированном газе, Высший от несчастья рассыпался в тысячи маленьких капелек, что упали на остатки витража, и , оросив лик Христа как слеза Богоматери, осознал, что не все потеряно. И что вкус крови не так уж и плох по сравнению со вкусом догорающей бороды. Дошипели последние огоньки, и вампир снова материализовался. И в месте с ним материализовалась катан, Цербер и боеприпасы. Кандид выстрелил вверх, аккурат в цепь люстры со множеством сала и фитилей, которые рухнули вниз. Где как раз была демонесса.
hapkom: Долбанутая осветительным крылатая упала сквозь холодный, вновь растворившись в тени (ибо других альтернатив выжить не наблюдалось) и решив не мешать отношениям пола и люстры. Тень решила, что с уничтожением потенциального источника света мир станет лучше, и поэтому материализовалась уже поверх осколков, чтобы растоптать их ещё больше. Бездушно взглянув на стрелка. Почесав порезанное пузико и естественно облизнув кровушку с пальцев, демонесса начала думать, чтобы такого ей сделать хорошего. Кандид изрядно мешал придумать стратегию своей неизменной неистребимостью. Внезапно её глаза чуть сощурились и начали следить за чёрным пятном над головой. Из пятна на потолке высунулся покорёженный кончик люстры. А люстра, на которой сидела Люци, начала потихоньку затягиваться в чёрное болото. И через секунду вся эта стеклотара вперемежку с гнутым цветметом упала вторично. Но только на Кандида. А Люци для пущей пакости ещё и пинком придвинула скамейку под Невструева, чтобы увеличить уровень повреждений. Но всё равно было скучненько...серенько так.
Nava: Люстра с громким чавком вошла в тело Невструева. Тело распласталось по подоконнику, звякнув остатками витража. Часть тела со звучным шлепком упала на осиновую скамью, чуть с менее звучным шлепком сползло со скамьи. И уползло в неизвестность, где обернулось туманом. Другая часть тела регенерировала в маленького Кандида, в четверть своего обычно роста - он отлично помещался между ребрами люстры, откуда он и проворно выбрался, метнувшись к злокозненной девчонке. Но у маленького вампирчика была одна большая вещь. Это была катана - в натуральную величину. И большая вещь, особенно относительно самого Высшего, хотя его и трубно было назвать так в данный момент, устремилась прямо к сердцу демона.
hapkom: Небрежным движением отломив кончик призрачного лезвия туманной катаны и не особо обратив внимания на попытки убить, Люцифер с написанным на лице "кавааааи!" сцапала в свои загребущие мини-Кана и прижала к своей истерзаной, но не потерявшей соблазнительности груди маленького вампира, как в своё время Нелл поступила с Ичиго. Отстутсвие души не помешало ей остаться женщиной от внешности до характера, а следовательно имевшей свои слабости. Чиби-Невструев прекрасно сыграл на них. И, забив на технику безопасности и вероятность того, что малец сейчас прилепит к её бедру заряд С4, она продолжила тискать няшного, усевшись на пол и потёршись щекой о значительную шевелюру копии. Хотя, может быть и оригинала. В такие моменты бездушного просветления драки и разногласия переставали её интересовать, всё застилали нежность и ня, бессмысленные и беспощадные.
Nava: Несколько секунд Высший, но компактный пребывал в глубоком замешательстве. Нет не по гланды, чуть менее глубоко. Но этого хватило. Это было так человечно! Хотя не совсем... почему-то все внимание, в последнее время уделяемое Кандиду, исходило от демонов. Это значило, что он совсем растерял остатки человечности, раз уж людей рядом нету. Замешательство прошло. Теперь вампир страдал. Соблазнительная грудь существенно закрывала обзор, хоть и не вызывала особых эмоций. Для оценки общей ситуации, Кандид сгенерировался еще раз. Повторно. Точная копия сейчас мучимого стояла за спиной у демонессы в пятне лунного света. Только вот вместо катаны был Цербер, и направлен он был аккурат между крыльев. Но нажимать на курок Невструев не торопился - была вероятность попасть в себя, а в такой форме это могло привести к необратимым последствиям.
hapkom: Перьями почуяв что-то неладное за спиной, Рофокаль обернулась и с остервенением матери-героини прижала Чибиструева к себе ещё больше, рискуя задушить его в объятиях. А затем даже при всей бездушности она не смогла отдать, то, что приобрела совсем недавно. Взгляд алых пылающих очей какбы говорил: "ребёнка не отдам, хоть стреляй, фашист!". Крылья сомкнулись вокруг склонённой головы и заслонили её от наставленного огнестрела. А внутри этого импровизированного шалаша она погладила мальца по струящимся волосам, словно успокаивая. И всё замерло.
Nava: Один Кандид зашипел от того, что его душили. Зверски душили молочными железами, слоем жировой ткани и эпителием. Второй Кандид зашипел от досады - теперь он мало чего мог сделать. Но что-то мог. Для начала он подошел и аккуратно постучал в крылья, готовый отпрыгнуть в любую секунду. И вообще готовый ко всему. А после того он Выстрелил вверх, в купол. Посыпалась дряхлая штукатурка, остатки фресок, несколько булыжников и в образовавшуюся прореху засветила Луна. Кокон оказался в пятне лунного света - это было так прекрасно, что оценил даже первый из вампиров, хотя ничего не видел.
hapkom: Выдохнув что-то вроде "нянятютьмуськи", пахнущая кровью и табаком Люци ослабила хватку на кавайном элементе, чтобы просунуть меж крыльев уже человечью руку и схватить за запястье с цербером второй кавайный элемент. Цербер при этом остался снаружи кокона, а вот сиротинушка также был приютён. Материнский инстинкт оказалось не был высосан злыми демонами-провинциалами в былые времена вместе с душою, а сейчас зацвёл в бездушном сознании Люци как сакура на компосте и суперфосфате. Поэтому когда лунный свет стал мешать думать о том, где в кабинете Нейла она поставит двухъярусную колыбельную, она просто схватила их в охапку и отошла в сторону, в тенёчек, знаете ли. Раны постепенно затягивались, жизнь налаживалась, ноша из аморальных близнецов, от которой плакала в канализации Берлина радистка Кэт, совершенно не напрягала демонессу.
Nava: Наконец-то Кандид почувствовал Кандида, и, спустя мгновение, в руках и обьятьях демонессы не было двух малышей. Вместо них там же был Высший, но уже большой. Даже больше, чем раньше. Только вот то, что оружие лежит далеко, а он более чем надежно зафиксирован, он осознал слишком поздно.
hapkom: И без того немалые глаза Рофокаль расширились до размера советских и виниловых граммпластинок, когда два совершенно безобидных (без оружия) малыша превратились в здоровенную детину, которого она при этом с той же нежностью обнимала. Щёки зарделись, в зобу дыханье спёрло, но полтора года в бельгийской морской пехоте невозможно забыть даже в столь щекотливой ситуации. Поэтому, насладившись перепавшим по такому случаю мужским вниманием сполна, она расправила крылья и взмыла вверх. А нежные материнские пальцы тут же превратились в хищные когти, погрузившиеся в тело Невструева в районе почек. А затем Люци стукнула лбом в подбородок Высшего, с силой, которой бы хватило на превращение в пыль нескольких кирпичей. Отлетев под потолок и несколько в сторону, она вырвала пару жизненно важных органов, без которых пива уже не попить и с почками в руках нырнула в тьму потолка. А жертва несправедливой трансплантации полетела вниз, где стояли свечи.
Nava: Не долетев до низу, Кандид вновь стал туманом. При чем не безобидным скоплением диполей, а весьма обидным. Просто таки злобны, переливающимся всеми оттенками сырого мяса и угрожающе надвигающимся на демонессу. Почки тоже превратились в туман, который вместе с туманными Церебером и катаной присоединились к альма-матер. Туманная альма-матер тем временем настигла демонессу. Ненавязчиво обволакивая глазастую Рофокаль, он, туман, нежно и настойчиво отрезал ей путь к отступлению - то есть к темному потолку или любой другой неосвещенной плоскости.
hapkom: Падшее существо Люци конечно же посещали во время боя разного рода фантазии разного рейтинга и содержания. Но до такого она бы не додумалась, её слишком хорошо воспитали. В тень превращаться было бесполезно, поэтому она сжалась, подождав, чтобы её обволокла биомасса, навязчиво ассоциирующаяся в её бездушном сознании с плодом любви нечто (из фильма а не того, кто её похищал и безуспешно пытался соблазнить в башнях своего тайного места) и брикета говяжьего фарша. А потом резко расправила крылья и с кротовьей сноровкой (благо демонессу не раз и не два пытались упокоить в цинковом гробу на санитарной глубине) вырвалась наружу, когда этот инфернальный тефтель, вырвавшийся, судя по всему, из больного воображения, хотел уже поглотить её. И, с трудом вытащив из хлюпающего полуфабриката трендовые сапожки, она позволила себе улыбнуться и поправить чёлку. Правда, чёлка попарвляться не пожелала, но вот цель была достигнута. Среди перьев у неё жил маленький голубь, чёрный как смоль и с красными глазами. Адский вариант птицы мира ждал нужного момента и был оставлен внтури клокочущей чавкающей тентаклистой вампирятины. А затем птица сдетонировала с силой кирпича пластида.
Nava: Брызги жидкого Невструева заляпали все вокруг. И челку, и сапожки, и соблазнительную грудь и прочие части демонессы. После чего вся биомасса поползла внутрь Рофокаль, усиленно регенерируя по дороге. Часть же чуть подкопченной биомассы вяло сползала вниз, являя собой резерв сил и материалов. И ненавязчиво сползаясь на все тотже подоконник.
hapkom: Но Люцифер с её женской интуицией уже находилась у стены и в столь привычненькой темноте, что аж на душе, если бы она не была использована как плата за стильные кровавые крылышки, цвет глаз и регенерацию, стало бы спокойно. Но Кандид с упорством кубинского коммунизма продолжал пытаться залезть внутрь девушки всеми доступными способами и во все имеющиеся в наличии отверстия. К счастью, в тень она залезла раньше, оставив аморфности стекать по многострадальным и в сотый раз оббогохуленным кирпичам святого дома. А тень решила остаться в тени под сводом, наблюдая за процессом ассимиляции.
Nava: Кандид Невструев Полуектович Ромеро сползал по стенками и страдал. НРИ: Не удержусь, но тут я его понимаю. Согласитесь, мало человечного в том, чтобы вот так потихоньку восстанавливаться в темном углу, созерцая безмолвие и тишину в церкви. Вампир решил, что восстанавливать оружие не стоит, не обнаружив цели. Демонесса не заметила одной маленькой детали, в то время, как он превращала...уползлала...ныряла... погружалась в тень, маленький кусок вампира - ну то есть очень маленький - успел залезть к ней в нос. И теперь начал там бушевать, круша внутри носовых каналов мини-катаной и мини-Цербером все на своем пути к глотке.
hapkom: гхбфра! - прогундосилось с потолка. Такого коварстав не знала сия церковь со времён яойного предательства через поцелуй и последующей департации одного отличного парня, хоть и еврея. Но чёрт побери, надо было что-то делать. И поэтому Люци просто втянула опасный инородный объект носом и ловко поймала его языком. А потом просто прожевала бесславного клона Высшего, словно какой-то "вригли сперминт", а затем сплюнула биомассу в большую кучу страдательности. И на всякий случай ещё раз нырнула, дабы совсем очиститься от всяких прилипок. За это время она успела найти применение новым дыркам в носу, языке и губам - пирсинг. С такой свежей идеей она продолжила сидеть на потолке, готовая тут же ухнуть в свой персональный прудик.
полная версия страницы